Почти триста лет одну из площадей Москвы украшал храм Трех Святителей Вселенских – Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Рядом с ним находилось настоящее сокровище – триумфальные Красные ворота.
Огородная слобода
Содержание статьи:
Сегодня довольно трудно представить себе огороды в одном из центральных районов столицы. Но так было. История Москвы возвращает нас в XVII век. В то время между улицами Покровка и Мясницкая, в границах Земляного вала, за Поганым прудом (теперь – Чистые пруды) находились огороды. Вода бралась из небольших речек Рачки и Черногрязки, правых притоков Яузы. За Земляным валом также были разбиты огороды, принадлежавшие Воскресенскому монастырю (с 1651 года – подворье Саввино-Сторожевского монастыря).
В слободе, находившейся внутри Земляного вала, жили и трудились дворцовые огородники. Отсюда к царскому столу привозились овощи и фрукты, в том числе экзотические. Огородная слобода считалась крупным поселением: в конце XVII столетия количество дворов доходило до почти 400. Естественно, слободская жизнь была немыслима без приходского храма. Таковым считался храм св. Харитона Исповедника. Его главный престол был освящен во имя Владимирской иконы Божией Матери, а в середине XVII века в нем устроили придел во имя св. Харитона, потому что в день памяти этого святого, 28 сентября 1645 года, царь Алексей Михайлович венчался на русский престол. В непосредственной близости к огородам стояла и церковь Трех Святителей Вселенских.
Шли десятилетия, менялись времена и власть… Это сказывалось на жизненном укладе Огородной слободы, находившейся в непосредственной близости от царской дороги, проходившей по Мясницкой улице в Немецкую слободу. С середины XVII столетия к землям в слободе присматриваются представители московской знати, высшего духовенства и купечества. Начинается строительство новых богатых домов.
Огороды и сады постепенно исчезают, а само слободское место приобретает название Огородники, сохраняя память о тех, кто изначально здесь жил и чем занимался. А древний храм Трех Святителей стали по-простому называть «в Огородниках» или «в Старых Огородниках». Со временем численность прихожан настолько возросла, что многие из них, избегая столпотворения, стали посещать храм Николы в Мясниках.
К великому сожалению, ни одна из этих трех древних церквей не сохранилась до настоящего времени.
Храм Трех Святителей Вселенских в Огородниках
На краю Огородной слободы стояла известная еще с 1635 года церковь Трех Святителей Вселенских, которая считалась «ружной», то есть получавшей жалованье из государственной казны или личных средств крупного землевладельца. Первоначально она была деревянной, как и большинство русских храмов того времени. Когда именно Трехсвятительский храм предстал в камне – доподлинно не известно. По одним сведениям, в 1689 году он был вновь перестроен в дереве, а спустя 10 лет – в камне. По другой информации, уже в 1680 году храм был каменным. Считается, что средства на строительство выделил московский подьячий приказа Большой казны Иван Венюков. При этом встречается запись, согласно которой еще в 1649 году он же построил в этом храме придел апостола Иоанна Богослова.
Как бы то ни было, каменная церковь предстала как образец московского барокко. И как ярко проявилось в ее архитектуре иноземное влияние! Голландское влияние просматривалось в люкарне (оконный проем в скате крыши или куполе) на северной стене с замысловатым фигурным обрамлением. Немецкое – в резьбе. Казацкое барокко заявляло о себе в восьмигранной форме верхней части храма.
Мягкость полусферического купола. На высоком барабане вытянутая главка, которая словно летит и летит в небо. В свое время она была украшена красивым венцом, о котором было сложено столько легенд… Все это выстраивало силуэт легкий и прекрасный.
В 1705 году в храме Трех Святителей установили и освятили новый барочный иконостас, созданный мастерами-иконописцами Оружейной палаты Московского Кремля. В середине XVIII века у храма появилась колокольня. В 1769 году в трапезной был обустроен придел священномученика Харлампия, для которого в 1822 году в северной части сделали пристройку в стиле ампир.
Во время Отечественной войны 1812 года этот район Москвы не так сильно пострадал от огня, как от мародерства французских солдат. Была разграблена церковь Харитона Исповедника в Огородниках. Такая же участь постигла и церковь Трех Святителей в Огородниках, название которой изменилось благодаря возникшей рядом с ней Триумфальной арке – Красными воротами. Французские солдаты поставили у них караул и для развлечения сделали мишень из икон храма Трех Святителей Вселенских у Красных ворот.
Триумфальные Красные ворота
В 1709 году на месте ворот Земляного вала рядом с храмом Трех Святителей Вселенских в Огородниках по приказу царя Петра I возводятся Триумфальные ворота в честь победы в Полтавской битве. Это была первая в России триумфальная арка. Она была выполнена из дерева в стиле барокко и изумляла красотой. Московские пожары не обходили стороной это уникальное сооружение, но его вновь и вновь перестраивали и реставрировали. Триумфальные ворота всегда были памятником русской воинской славы и царской власти. В 1721 году они перестраивались по случаю окончания Северной войны, в 1742 поводом стала коронация Елизаветы Петровны. Но сделанные из дерева ворота по-прежнему исчезали в огне, поэтому в 1753–1757 годах их возобновили в камне по проекту архитектора Д.В. Ухтомского. Триумфальные ворота стали выше на 26 метров и обрели богатые украшения в виде росписи, лепнины, бронзовых фигур. В дальнейшем вид ворот менялся согласно времени и предпочтениям новых правителей, так как они всегда посвящались царствующему дому. Со временем их стали называть Красными. Причиной тому, возможно, стала идущая сквозь них дорога на Красное село. Не устаревает и версия о том, что красные – значит, красивые.
Красные ворота и храм Трех Святителей являли собой настолько гармоничную картину, что представить себе Москву без них было просто немыслимо. Однако во второй половине XIX века вопрос и спор о бесполезности ворот поднимался трижды, каким бы странным это ни казалось сегодня. А для того, чтобы поставить точку в этом споре, следовало дождаться XX века с его жестокостью, бескомпромиссностью и бездумностью.
Пока же площадь Красных ворот впечатляла и зачаровывала красотой самой арки и церкви Трех Святителей, куда спешили на службу прихожане. Имена многих из них вошли в историю храма, Москвы и всей России.
Недалеко от храма находился дом, в котором на свет появился Михаил Юрьевич Лермонтов. Улица Каланчевская, дом 1. Когда-то по этому адресу стоял каменный дом фон Толя, вытянутый вдоль улицы в сторону Калачевки. В 1814 году в квартире на втором этаже родился великий русский поэт и прозаик М.Ю. Лермонтов. Здесь он провел первые месяцы своей короткой жизни. 11 октября 1814 года новорожденного Михаила крестили в храме Трех Святителей. Сохранилась запись о рождении Лермонтова, согласно которой таинство Крещения совершил протоиерей Николай Петров, диакон Петр Федоров, дьячок Яков Федоров и пономарь Алексей Никифоров.
Храм Трех Святителей всегда отличался и своей благотворительностью. 1 октября (по старому стилю) 1882 года в типографии Т. Рис в доме Мараева на Басманной улице был отпечатан Устав Трехсвятительского приюта. В октябре состоялось и его открытие. Приют находился по адресу Басманная часть, 3 участок, № 338-190. Дом для размещения в нем богадельни пожертвовала почетная гражданка Надежда Юрьевна Борисовская, которая вместе со своим мужем Никанором Мартиниановичем были пожизненными попечителями этого богоугодного заведения.
Постояльцы приюта занимали флигель, а основная часть дома сдавалась в наем, что приносило средства, в том числе и на содержание богадельни. Кроме того, деньги на приют в виде процентов поступали с пожертвованного капитала умершей московской мещанки Елизаветы Ивановны Сапуновой. В самом Трехсвятском храме и на одной из наружных стен приюта имелись кружки с надписью «Для призреваемых в приюте священнослужителей» для сбора средств на богадельню.
При учреждении был создан Совет, занимавшийся всеми вопросами, от приема постояльцев до хозяйственных задач, и составлен довольно строгий Устав. В приют принимались священнослужители Московской епархии, уволенные в заштат. Однако преимущественным правом пользовались члены причта Трехсвятительского храма, включая псаломщиков. Священники, проживающие в приюте, были обязаны по очереди каждую неделю служить в Трехсвятительском храме Литургию с молитвами о здравии попечителей и учредителей и об упокоении жертвователей. Если священника приглашали служить в другую приходскую церковь, то полученное им вознаграждение делилось на две части: половина поступала в кружку приюта.
Важным моментом было то, что священнослужитель мог поступить в Трехсвятительский приют вместе с семьей. Однако проживать в нем после кончины кормильца члены его семьи не могли. И если семье некуда было идти и она выражала желание остаться на квартирах при храме, то заботу о ней брало на себя Попечительство о приходских бедных, также существовавшее при храме Трех Святителей Вселенских. Семье выдавалось ежемесячное пособие и оказывалась самая разная помощь. В ином случае Совет приюта устраивал вдов и детей в другие богадельни, находившиеся под управлением епархии.
Советские 1920-е годы. Триумфальные ворота и храм: сносить или оставить?
После событий октября 1917 года, когда произошел переворот, на фоне гражданской войны и установления советской власти сохранение памятников истории и культуры не относилось к первостепенным задачам. Церкви и монастыри просто мешали жить и воплощать в жизнь революционные идеи. Страна грезила новыми горизонтами.
В то время Красные ворота не только сильно обветшали, но и неоднократно подвергались вандализму. Так, в декабре 1925 года были украдены украшавшие их статуи и вазы. В результате из всех богатых украшений на воротах остались лишь две вазы. По факту умышленного нанесения ущерба историческому памятнику был составлен протокол, поступивший в отделение милиции. Отмечалось, что у ворот и внутри них обосновались беспризорники, что также было решено пресечь.
В августе 1926 года началась реставрация Красных ворот, которую возглавил архитектор и реставратор Н. Д. Виноградов. Однако зимой того же года вспыхнула полемика между представителями советской власти и учеными, художниками и реставраторами: оставить или снести? Одни руководствовались идеологическими мотивами, представляя Красные ворота как символ монархии. Другие настаивали на том, что памятники истории и культуры следует защищать, а не сносить. Газеты печатали статьи на эту злободневную тему, в которых Красные ворота приравнивались к старой, ненужной вещи. Моссовет и Московское коммунальное хозяйство выдвигали свои аргументы против памятника: на московских улицах слишком тесно транспорту, а потому их необходимо расширить даже ценой архитектурных потерь. К тому же идея строительства Дворца Советов требовала провести к нему широкую дорогу, и через участок Красноворотской площади тоже.
Появляется и новый вариант решения вопроса: вместо сноса Красных ворот можно разрушить храм Трех Святителей Вселенских. Доводы ученых, что сложившийся несколько столетий назад архитектурный ансамбль церкви и Триумфальных ворот давно стал украшением города, были отвергнуты. 22 декабря 1926 года Президиум Моссовета одобряет слом Красных ворот. Данное решение поступает в Главнауку. В письме сообщается о сносе храмов Гребневской иконы Божией Матери, Рождества Богородицы, а также спрашивается мнение о сносе храма Параскевы Пятницы в Охотном ряду и церкви Трех Святителей у Красных ворот. Не помогает и вмешательство наркома просвещения А.В. Луначарского в январе 1927 года. После этого уничтожение Красных ворот, прошедших в 1926 году капитальный ремонт, было лишь приостановлено.
Без надобности: разрушение Красных ворот
Специалисты, защищавшие Красные ворота и храм, понимали, что придется идти на уступки, и предложили снести ограду, палисадник и возведенную в 1822 году выступающую на площадь северную пристройку церкви. Приход храма дал согласие и выразил готовность взять на себя все расходы и хлопоты по разборке пристройки и заделке стены. Так было в марте.
16 апреля 1927 года полный слом церкви представляется уже как вопрос, более не подлежащий обсуждению. Однако через два дня на заседании по сносу храма Трех Святителей вновь озвучивается возможность выбора: снести Красные ворота или храм. В этот раз эти строения мешали не только расширению проезжей части, но и формированию овальной формы площади.
Было решено, что древний храм подлежал разборке, а Красные ворота – сохранению. Но это была лишенная всякой логики игра, в которую активно включилась пресса, выдвинувшая обвинения в адрес Главнауки в непоследовательности своих соображений. На самом деле выбора между сносом храма и Триумфальных ворот не было.
17 мая 1927 года Главнауке предлагается в течение 14 дней сделать прощальные фотографии и замеры Красных ворот. Однако многим этот вопрос все еще не кажется закрытым. В газете «Рабочая Москва» пишется о возможности переноса Красных ворот на территорию Лермонтовского сквера. Такой вариант сохранения памятника также отвергается. Тогда появляются предложения о сохранении хотя бы их фрагментов.
3 июня 1927 года начался снос уникального памятника, идущий, как и все другие дела, ударными темпами. Не удается сделать даже все замеры. Многие детали ворот просто исчезли, превращаясь в строительный материал.
В начале 1920-х годов Храм Трех Святителей занимают обновленцы. В 1923 году в него переносят надвратную чудотворную Боголюбскую икону Божией Матери из закрытой Боголюбской часовни внутри Варварских ворот. В июне того же года приходской совет подает заявление в Главнауки о выдаче разрешения на реставрацию этой иконы. В том же году Комиссия по изучению старой Москвы осматривает храм. В протоколе осмотра в частности значится икона «Неопалимая Купина».
В 1927 году по решению обновленческого Синода церковь Трех Святителей получает статус Богоявленского собора. Но жизнь в храме нельзя было назвать спокойной. Его прихожане не хотели мириться с формированием причта, идущим от Московского епархиального управления, и в целом с его политикой. К идеям обновленчества относились равнодушно. Это был один из самых непримиримых храмов, также как и Воскресенские церкви на Ваганьковском и Семеновском кладбищах.
Конкуренция обновленцев и канонической Церкви была выгодна советской власти, но постепенно теряла свой накал и идеологическую актуальность. Их борьба за здания храмов способствовала лишь одной цели – закрытию храмов. В конце 1920-х годов власть меняет тактику, начиная действовать и против обновленческих приходов, которых в то время оставалось всего десять. 18 февраля 1928 года храм Трех Святителей у Красных ворот закрыли. Прихожане ушли в церковь Петра и Павла на Новой Басманной улице.
Московский губернский исполнительный комитет сформировал комиссию по ликвидации храма из работников Московского губернского отдела музеев и охраны памятников. Иконы и церковные облачения, которые, по мнению членов комиссии, не имели музейной ценности, были переданы прихожанам.
В то время, когда уже велись работы по сносу храма, в нем оставались Царские врата, иконостасы, киоты, большие иконы. Ответственность за них нес Московский отдел народного образования. В итоге два придельных иконостаса и многие иконы были утеряны. Тем не менее 7 апреля 1928 года отдел Административного надзора передал работникам Московского отдела народного образования по описи «имущество культа»: облачения священников, 200 книг, изделия из металла, иконы и главный иконостас со всеми иконами, а также другие предметы. Перемещение иконостаса в храм святого мученика Иоанна Воина, что на Якиманке, продолжалось более двух недель. Была сделана опись икон и живописи.
Иконостас церкви Трех Святителей был установлен только в августе и с некоторыми изменениями, включающими перемену композиции, продиктованными архитектурными особенностями и размерами внутреннего пространства храма Иоанна Воина.
1930-е годы, Красноворотская площадь
В 1935 году на площади Красных ворот появился вестибюль первой линии метро. Но ворот не было. Как не было и храма. Лишь тротуар и проезжая часть, а над ними нависает по-советски «великий» почти небоскреб.
С легкостью был стерт с карты Москвы и исторический дом, переживший пожар 1812 года, принадлежавший генерал-майору и кавалеру, графу Ф.Н. фон Толю, обер-полицмейстеру Москвы в 1785–1790-х годах. Это варварское событие произошло в 1938–1939 году. До этого в 1919 году здесь обосновалась Библиотека им. Лермонтова.
Защитить здание от сноса не помогла даже мемориальная табличка, установленная в 1891 году и напоминавшая о рождении Лермонтова. Табличка очутилась сначала в Литературном музее, а затем в доме-музее на Малой Молчановке. Как не защитил и храм у Красных ворот факт крещения Михаила Лермонтова в Трехсвятительской церкви.
Что осталось от былой Москвы?
Красноворотский сквер, в 1914 году переименованный в Лермонтовский, где и стоит памятник поэту. На месте храма в 2015 году появился маленький сквер с памятным крестом, освященным 12 февраля. Иконостас в храме Иоанна Воина на Якиманке. Вроде бы в эту церковь поступили и архивы Трехсвятительского храма в Огородниках. Чудотворная Боголюбская икона Божией Матери, которая в 1934 году оказалась в церкви Воскресения в Сокольниках.
О Красных воротах, знаменитой московской достопримечательности, напоминает станция метро и чудом сохранившиеся немногочисленные детали ворот в разных музеях города. Сохранились дореволюционные открытки и фотографии Н.А. Найденова: на них площадь, храм и Триумфальные ворота. Есть и торопливые снимки 1920-х годов, на некоторых из которых остались моменты разрушения этих прекрасных памятников. Но этого так мало.
Ольга Сокиркина
Поддержать монастырь
Подать записку о здравии и об упокоении
Подписывайтесь на наш канал
ВКонтакте / YouTube / Телеграм