Человек духовный отдает свою любовь сначала Богу,
потом – людям, а преизбыток – животным и всему творению.
Преподобный Паисий Святогорец
13 января Русская Православная Церковь празднует прославление в лике святых (2015 г.) преподобного Паисия Святогорца – нашего современника, почившего не так давно – в 1994 году. Это удивительный святой, живший в наше время и потому так хорошо понимавший современных людей с их заботами и искушениями. Старец Паисий с любовью и заботой относился не только к людям, но и к животным, ведь, как сказано в Священном Писании, «блажен, иже и скоты милует» (Притч. 12: 10). О его теплых взаимоотношениях с животными, помощи им и пойдет речь в этом рассказе.
Теплый солнечный воскресный день. Монахи спешат на свои послушания. В монастыре Стомион только что закончилась Божественная литургия. В это время отец Паисий, выйдя из храма после службы, шел к себе в келью, как вдруг услышал крики с монастырского двора:
– Бегите! Он может напасть!
– К нам направляется!
– Не приближайтесь к нему!
Старец ускорил шаг и направился в ту сторону, откуда доносились крики людей, чем-то сильно напуганных. Выйдя на монастырский двор, отец Паисий увидел большого медведя, который вошел на территорию монастыря через открытые ворота.
Люди в страхе с криками разбегались в разные стороны. Медведь нюхал воздух и пока не спешил гнаться за кем-либо.
Старец Паисий бесстрашно подошел к огромному бурому медведю и ласково произнес:
– Эх, не вовремя ты сегодня пришел! Видишь, как людей всех перепугал! Приди завтра, но не сюда, а со стороны кухни, ты сам знаешь, как пройти.
После этих слов преподобного косолапый поднялся перед ним на задние лапы, постоял в такой позе, а затем развернулся и побежал через монастырские ворота в поросшую лесом гору.
Тем временем люди, сильно напуганные внезапным приходом медведя, опасливо оглядываясь, выходили из своих укрытий. Многие из них слышали слова, сказанные отцом Паисием медведю. Несколько мужчин подошли к преподобному и, поклонившись, поблагодарили его. Ведь опасность, благодаря старцу Паисию, миновала.
Но это был не последний визит мишки на монастырскую территорию. По понедельникам на площадке у задней стены монастыря Стомион, под балконом кухни, собиралась целая группа медведей: семь или восемь. Медведи приходили из леса не просто так, а за угощением: старец Паисий бросал им пищевые отходы, оставшиеся от паломнической трапезы в субботу и воскресенье.
Таким образом, частыми «гостями» монастыря были даже такие опасные дикие животные, как медведи. Но, благодаря любви и доброму отношению к ним отца Паисия, они никого не трогали.
Старец Паисий дружил и с косулями, обитавшими в окрестностях монастыря Стомион.
Теплым летним днем преподобный Паисий, как обычно, отправился в лес за дровами. Он шел и творил молитву. Вдруг старец увидел вдалеке знакомого охотника, который издалека махал ему рукой, приветствуя:
– Геронда, здравствуй!
– Здравствуй! – ответил старец Паисий и неожиданно предложил охотнику:
– Хочешь, я тебе косуль покажу?
А затем преподобный добавил:
– Только очень тебя прошу: не убивай, пожалуйста, никого из животных.
– Я понял, геронда, конечно. Пойдем, – пробормотал смущенный и озадаченный охотник.
Отец Паисий с охотником отправились вглубь леса. И тут взору охотника предстала невероятная, с точки зрения обычного человека, картина: к старцу подбежали целых шесть косуль и начали спокойно, нисколько не боясь, гулять рядом с ним. А старец Паисий ласково гладил их по спинкам.
Эту сцену охотник запомнил на всю свою жизнь и впоследствии неоднократно рассказывал о ней знакомым: «Я в жизни не видел картины прекрасней! Представьте себе, кругом – деревья, деревья, отец Паисий рубит дрова, а вокруг него – косули. Гуляют, как в сказке, травку щиплют… Вот уж красота так красота!..»
Не оставлял преподобный Паисий без своей заботы даже таких крошечных представителей живого мира, как муравьи.
Как-то он вместе со своим учеником-подмастерьем по имени Панайотис работал в мастерской (старец Паисий был прекрасным плотником и много чего мог изготовить из дерева). А в мастерскую каким-то образом заползли муравьи и разбрелись по всему помещению. Преподобный отличался такой духовной чуткостью, что старался ненароком не наступить ни на одного муравья. А Панайотис, напротив, не особо-то смотрел вниз, на пол, и продолжал работать как ни в чем не бывало, не обращая никакого внимания на бегущих по своим делам муравьев.
Старец Паисий тогда сказал своему ученику-подмастерью:
– Аккуратней, Панайотис, смотри не наступай на муравьев.
Панайотис же в ответ рассмеялся:
– Да ладно, отец! Тут столько этих муравьев – всех не передавишь.
– Сколько бы их ни было, будь, пожалуйста, с ними поаккуратнее, – тихо повторил отец Паисий.
Интересна и история о том, как старец Паисий заботился о зайцах.
Стояло лето 1960 года. На небольшом огородике, разбитом на каменистой террасе рядом с кельей монастыря Стомион, где в то время подвизался преподобный Паисий, им было посажено немного фасоли.
Однажды, проходя мимо своего огородика, старец Паисий заметил на грядке с фасолью необычного посетителя – лесного зайца. Ушастый гость с аппетитом за обе щеки уплетал фасоль, поэтому не заметил, что за ним наблюдает человек. Воспользовавшись тем, что заяц его не видит, отец Паисий незаметно подкрался к нему сзади, распахнул полы своего подрясника, накрыл им ушастика и унес с грядки. Заяц был настолько ошеломлен резкой переменой картины (только что он безмятежно сидел на огородике и поедал вкусную фасоль, как вдруг стало темно, его чем-то накрыли и куда-то понесли), что даже не сопротивлялся.
Преподобный принес зайца в монастырь, взял ножницы и выстриг у него шерсть на лбу в форме креста. Затем это место старец выкрасил красной краской. Таким образом на лбу у зайца получился красный крест. После этого отец Паисий, взяв в руки зайца, отпустил его на свободу с такими словами: «Иди с Богом, но больше не ешь монастырскую фасоль! Неужели тебе нечего есть в лесу? Ведь Господь дал тебе столько разных трав и кустов! Все это ешь на здоровье». Как только преподобный опустил ушастого на землю, тот, почувствовав, что его никто не держит, дал стрекача напрямую в лес.
Преподобный очень жалел зайцев, потому что они живут в вечном страхе. «Заяц, – говорил он, – постоянно озирается и от страха даже не может уснуть. Как можно охотиться на такое невинное существо, убивать его и есть? В голове не укладывается!»
Вот поэтому старец Паисий, когда ходил в лес за дровами и встречал там охотников, всегда у них спрашивал:
– Вы не видели моего зайца? Смотрите не подстрелите его! Ведь мой заяц не простой: у него на лбу красный крест. Не спутайте его с другими зайцами.
Охотники очень удивлялись этим словам старца:
– Что ты такое говоришь, отец Паисий? В зайца разве успеешь вглядеться: есть ли там у него крест или нет? Заяц – он ведь как пуля: раз! – и нет его.
– А вы все равно вглядывайтесь в зайцев, вглядывайтесь, – настаивал преподобный, таким способом отваживая их от охоты вблизи монастыря.
Так же, как и в монастыре Стомион, отец Паисий поступал и живя в келье Честного Креста на Капсале: он ловил зайцев, рисовал им красной краской на лбу крест и благословлял их, чтобы никто не смог их убить.
Однако больше всех живых существ преподобный жалел змей. «Они, бедолаги, – говорил он, – как забьются осенью в какую-нибудь дыру, так и сидят в ней всю зиму. А весной, когда начинает пригревать солнышко, стоит им высунуть голову, – подбегает человек с камнем или палкой и убивает их. Всем они неприятны, но если проявить к ним любовь, то они чувствуют ее и не причиняют человеку вреда». Старец Паисий не только сам бережно относился к змеям, жалел их, но и другим не разрешал убивать их.
В Стомионе и его округе водится очень много змей. Змеи были частыми гостями во дворе перед кельей, где старец Паисий беседовал с приходящими к нему людьми, и даже в кладовке с различными инструментами. Но преподобный обладал удивительным даром: он не только не боялся змей, подчас ядовитых, от смертельного укуса которых можно в течение скорого времени погибнуть, но и умел с ними по-доброму «договориться», ласково, но твердо разговаривал с ними, нисколько не сомневаясь в том, что змеи все понимают. Так оно и было.
Однажды, спеша по хозяйственным делам, один из мальчиков-подмастерьев, которые жили при монастыре Стомион, увидел непорядок: у могилы, выкопанной старцем Паисием неподалеку от монастыря, осыпались стенки. «Надо сообщить об этом отцу Паисию», – подумал про себя мальчик по имени Йоргос и бросился докладывать об этом преподобному.
– Пойди и принеси из кладовки лопату с мотыгой. Пойдем сейчас с тобой и раскопаем поглубже, – сказал старец Паисий.
Мальчик побежал в кладовую за лопатой и мотыгой и на пороге кладовой замер от ужаса: в нескольких сантиметрах от него на полу медленно извивались две огромные змеи. Страх настолько сковал Йоргоса, что он не мог даже закричать, чтобы позвать на помощь отца Паисия. Он только стоял, не шелохнувшись, и с ужасом смотрел на змей перед собой.
К счастью, преподобный вскоре тоже зашел в кладовку. Старец Паисий подошел к напуганному мальчику, взял его за плечо и произнес:
– Не бойся, Йоргос, эти змеи не укусят!
Мальчик продолжал молчать, не в силах ничего сказать от сковавшего его страха.
– Быстро уползайте! Разве не видите, что ребенок вас боится? – обратился к змеям отец Паисий.
Змеи тут же послушно уползли в угол кладовки и тихо свернулись там двумя большими кольцами.
– Пойдем, Йоргос, не бойся, они уползли и больше тебя не напугают, – ласково сказал старец Паисий мальчику, начинавшему приходить в себя после испытанного страха.
Йоргос еще раз опасливо взглянул в тот угол кладовки, где свернулись змеи, но, видя, что ничего больше не угрожает и опасность миновала, успокоился и отправился вслед за старцем.
Они взяли необходимые инструменты и вышли из кладовой.
Так же много змей водилось и вокруг кельи Честного Креста на Капсале, где подвизался преподобный. Неоднократно, когда старец Паисий беседовал с посетителями во дворе, откуда ни возьмись появлялись змеи. Подчас люди даже не успевали испугаться, потому что преподобный спокойно говорил змеям: «Разве вы не видите, что у меня люди? Ползите в другое место». Потрясенные этой картиной посетители с удивлением смотрели, как змеи слушались отца Паисия и уползали.
Как-то раз, когда преподобный беседовал с очередным посетителем, он на минутку отвлекся и, всматриваясь куда-то в кусты, произнес: «Давай и ты сюда ползи».
И собеседник, холодея от ужаса, увидел, как из кустов к ним медленно ползет большая змея. Он, не помня себя от страха, бросился наутек подальше от змеи. Не зная, куда ему спрятаться, он решил схорониться в келье отца Паисия: забежал в нее и захлопнул за собой дверь.
Дрожа от страха, мужчина посмотрел в окно кельи и увидел удивительную картину: змея подползла совсем близко к преподобному и поклонилась ему, приподняв от земли свое туловище и склонив головку. Увиденное потрясло мужчину до глубины души. Поэтому он, все еще опасаясь змеи, открыл дверь и выглянул во двор. Старец Паисий, видя, что напуганный гость решился покинуть свое убежище, сказал змее:
– Ну, поклонись теперь и ему, а потом ползи дальше. Не отвлекай нас, пожалуйста, от дел.
И змея поклонилась посетителю и уползла.
Изумленный этой картиной, испуганный посетитель стоял посреди двора перед кельей преподобного, не в силах вымолвить ни единого слова.
Как-то погожим днем старец Паисий отправился по делам в монастырь Ставроникита. К этому монастырю вел спуск, на котором преподобный повстречал охотника. Проследив за тем, на кого же тот наставил свое ружье, отец Паисий увидел стадо диких кабанов, которые мирно паслись между деревьев, ничего не подозревая о спрятавшемся в кустах охотнике с нацеленным на них ружьем. Тогда преподобный перекрестил кабанов и помолился о том, чтобы охотник промахнулся. Так и случилось. Ни один из кабанов не пострадал.
И с тех пор, когда отец Паисий проходил мимо этого места, где он встретил стадо кабанов и целящегося в них из ружья охотника, там почти всегда стоял большой кабан, который приветствовал старца громким хрюканьем. Так животное выражало свою благодарность преподобному за собственное спасение и за спасение своего стада.
Не оставались без внимания, заботы и угощения старца Паисия и маленькие пустынные мышки с жестким, как щетка, мехом, а также многочисленные пернатые гости – маленькие птички. Мышки вовсю помогали старцу: «убирали» ему двор, подъедая стружки, оставшиеся на земле после занятий рукоделием.
Как-то раз старец Паисий варил себе мучную кашу, которая во время приготовления пригорела и засохла на дне банки. Преподобный начал чистить банку и отскребать пригоревшую муку. На запах съестного тут же прибежали мыши, и отец Паисий насыпал им этих крошек.
После этого случая, едва заслышав из кельи преподобного какое-либо шуршание: звук ошкуриваемого дерева или шкрябание ложки по дну банки, мыши и птицы тут же собирались у его кельи. Старец Паисий угощал их рисом и пшеницей, деля «лакомство» на несколько маленьких горсточек, чтобы всем хватило. Чуткое сердце отца Паисия сострадало, когда он видел, какими мелкими и тощими выглядят зверьки и птицы по сравнению с теми, которых он видел в Греции.
– Все живое терпит лишения в пустыне, – говорил преподобный.
В келье старца Паисия не было окна, поэтому дверь в нее всегда была открыта. Через эту открытую дверь и залетали птички.
Как-то раз преподобный сорвал спину, пытаясь поднять большой камень. После этого он почти двадцать дней пролежал на выступе, который служил ему постелью. И в один из этих тяжелых для отца Паисия дней проведать его прилетела пернатая гостья – маленькая серенькая птичка. Она села на грудь преподобному и, глядя прямо ему в лицо, начала петь. Так она пела несколько часов подряд, не переставая.
Старец вспоминал об этом случае:
– Представь, ты лежишь больной, а к тебе прилетают птицы. И не для того, чтобы поклевать зерен, а чтобы утешить тебя своим сладким пением.
Птицы не покидали отца Паисия даже тогда, когда он уходил далеко от своей кельи в скалы и пещеры. Там он обычно пел молитвы, и во время этих песнопений к нему тут же слетались птицы, которые садились ему на плечи и голову и тоже начинали петь, а потом старец Паисий угощал их рисом.
Из всех своих пернатых друзей отец Паисий выделял птичку-зарянку. Однажды, когда преподобный, сидя под масличным деревом, занимался рукоделием, она прилетела и стала порхать вокруг него, что-то весело щебеча. Старец назвал ее Óлет, что в переводе с арабского означает «малыш». И каждый раз, когда отец Паисий звал ее: «Óлет! Óлет!» – птичка сразу же прилетала.
Вскоре преподобный перенес место встречи с птичкой на ближайший склон, где выложил на земле камни в форме креста. Птичка Óлет всегда прилетала на зов старца и клевала из его рук изюм, крошки от сухарей и толченые орехи. Но если отец Паисий приходил после долгого перерыва, то птичка, не притрагиваясь к лакомству, начинала громко щебетать и стремительно, радостно летать вокруг него. А когда преподобный уходил, птичка долго летела следом, порхая вокруг его головы.
В одном из своих писем к монахиням старец Паисий писал: «Ко мне приходят и другие звери и птицы, но только для того, чтобы поесть, тогда как Óлет – птица любочестная! Он прилетает и сидит рядом, как самый настоящий послушник».
А еще в письме старца Паисия читаем: «Вокруг моей каливы живут шакалы, зайцы, ласки, черепахи, ящерицы, змеи… А птиц даже не перечесть. Всем им хватает "от избытков укрух" (Мф. 15: 37), а я насыщаюсь тем, что сыты они. И все мы вместе, "зверие и все скоти, гади и птицы пернаты" (Пс. 148: 10), хвалим, благословим, поклоняемся Господеви».
Преподобный говорил и про шакалов: «Голодные шакалы плачут, как дети малые». Они трогали его чуткое сердце. Нередко старец Паисий подкармливал их: оставлял под забором немного сухарей и овощей. Шакалы приходили подкрепиться чем-нибудь съестным, а самые голодные из них иногда пробирались и во двор, и тогда преподобный высыпал им горсть сухарей из окна каливы.
При этом шакалы оказывали отцу Паисию послушание.
Как-то раз днем старец Паисий дал поручение одному из шакалов напугать парня, который часто матерился. Этот молодой человек помогал лесорубу, работавшему на Святой Горе.
В тот день лесоруб по имени Янис и его молодой помощник занимались погрузкой тяжелых бревен на мулов. По какой-то причине юноша вдруг рассердился и начал громко богохульствовать. В это время мимо проходил монах. Конечно, он услышал брань этого паренька, но сделал вид, что ничего не слышит и ускорил шаг. Лесоруб Янис, увидев монаха, испугался, что тот расскажет о неподобающем поведении юноши игумену монастыря и того выгонят с Афона. И Янис решил обратиться за помощью к старцу Паисию. Придумывая план действий, он размышлял про себя: «Пойду к отцу Паисию и попрошу разрешения набрать воды из его колодца. А за разговором попрошу его заступиться за моего помощника. Ведь он, бедняга, растет без родителей».
Лесоруб вылил воду из своей фляги и спустился в келью преподобного.
– Здравствуй, Янис, заходи! Воду-то выливать было не обязательно, – с улыбкой сказал старец Паисий.
– Геронда, – начал разговор удивленный прозорливостью старца лесоруб, – один монах услышал, как мой помощник богохульствует. Можешь замолвить за него словечко перед игуменом? Ведь жаль паренька, он круглый сирота.
– Приведи его сюда, – ответил преподобный.
Лесоруб с радостью поблагодарил старца Паисия и отправился за юношей.
Как только паренек вошел в келью отца Паисия, старец спросил у него:
– Ты зачем богохульствуешь, дурачок? Ты что, не веришь в Бога?
В ответ юноша стал огрызаться, и тогда преподобный сказал ему:
– Что ж, видимо, придется вызвать шакала. Поглядим, что ты ему скажешь.
Не успел паренек ничего ответить, как в ту же минуту из ближнего оврага внезапно выскочил большой шакал. Он подбежал к юноше и, злобно ощеряясь, громко зарычал. Подросток испугался и, не помня себя от ужаса, с криком «Матерь Божия!» вскочил и спрятался за спину старца Паисия.
– Сразу Матерь Божию вспомнил! – сказал на это преподобный и легким движением руки прогнал шакала.
С тех пор паренек больше не богохульствовал.
Старец Паисий впоследствии напишет: «О, благословенная пустыня! Как же ты помогаешь сдружиться творению Божию со своим Творцом! Каким удивительным образом ты превращаешься в земной рай и вновь собираешь диких животных вокруг человека, которого ты из дикого превратила в Божьего!»
Елена Детинина
Поддержать монастырь
Подать записку о здравии и об упокоении
Подписывайтесь на наш канал
ВКонтакте / YouTube / Телеграм