Каждую субботу мы сугубо воспоминаем наших перешедших в жизнь вечную любимых людей. Родительские субботы – время особой молитвы за усопших. Как правильно это делать? Можно ли доверять снам, в которых родственники являются нам, и почему мы так боимся смерти, хотя после нее нас ожидает встреча со Творцом? Об этом беседуем с настоятелем храмов Илии Пророка в селе Большое Ивановское и Покрова Пресвятой Богородицы в селе Никоновское Раменского района, иереем Алексием Твердовым, выпускником Сретенской духовной семинарии.
– Отец Алексий, мы с Вами разговариваем накануне Вселенской родительской субботы. Их две в церковном календаре: накануне Недели о Страшном суде, 9 марта, и перед Троицей, 22 июня. Почему именно в эти дни мы призваны к сугубой молитве о наших умерших родственниках?
– Сейчас идут подготовительные недели к Великому посту, главный смысл которого – покаяние и очищение себя, а ограничение пищи – это уже дополнительное. Пост без изменения себя – всего лишь диета.
Грядет Неделя о Страшном суде, когда мы призваны задуматься, что и сами когда-то умрем, что наша жизнь не бесконечна, и все мы предстанем пред Господом Богом, дадим ответ на Страшном суде. В субботу, накануне этой Недели, Церковь вспоминает о тех, кто уже умер, о тех, для кого личный суд уже свершился, о тех, кто уже ничего не может для себя изменить. Но что-то может изменить для них наша молитва. Мы можем помочь и молитвой, и добрыми делами, поэтому на родительской есть традиция приносить продукты для поминовения усопших. Кормя нуждающихся, мы тем самым делаем доброе дело.
– Нередко бывает, что люди были крещены, но всего лишь несколько раз в жизни заходили в храм. Отошли ко Господу – и мы не знаем, где они сейчас пребывают. Насколько наша молитва будет действенна, если человек сам, при своей земной жизни, к Богу не обращался? Мы сможем как-то повлиять на решение Творца об этом человеке на Страшном суде?
– Молитва – это наш труд, изъявление нашей любви, забота об этом человеке. Мы, конечно, доверяем Господу Богу и себя самих, и наших близких. Есть много людей, которые вообще о Боге не знали и в Церковь не ходили, ведь человечество существует, как ученые говорят, миллионы лет. Но и к ним Господь милосерд. Святитель Филарет (Дроздов), когда его спросили, спасутся ли католики, сказал: «Не знаю, спасутся ли католики, но если я стану католиком, я не спасусь». Он не ответил, что католики или протестанты точно не спасутся. Так же и люди, которые не имели возможности ходить в храм.
В советское время люди в храм не ходили… Запрещено было. О людях, которые были не крещены, молятся святому мученику Ианнуарию. Я думаю, что милосердие Божие больше наших каких-то знаний.
– Отец Алексий, мы говорим про Вселенскую родительскую субботу, накануне которой служится парастас, а есть еще лития, панихида. Эти службы (особенно для человека, который не ходит, может быть, каждое воскресенье в храм) – все заупокойные, но все же разные. Можем попробовать разобраться? Оставляя за скобками, что всегда поминовение на Литургии – это главное.
– Парастас, по сути, – это чтение 17-й кафизмы на утрене. Утреня – это та часть богослужения, которая со временем сместилась на вечернее время. Всенощное бдение подразумевает бодрствование, молитвы и богослужение всю ночь. К утру оно заканчивалось, предваряя собой Божественную литургию. А потом утреня из-за немощи людей сместилась на вечер. 17-ю кафизму полагается читать во время отпевания в память об усопших. В ней царь Давид рассуждает о своих грехах, о своем жизненном пути и просит Господа Бога научить его Своей правде, Божией правде – не человеческой, временной, а вечной. Рассуждает царь Давид как раз о суде Божием, о том, как для него сладко и радостно слушать Божии заповеди и исполнять их. Они для него ценнее, чем тысячи злата и серебра. Чтение 17-й кафизмы сопровождается пением хора, на заупокойной ектении читаются вслух записки.
А панихида обычно служится до или после службы. При этом панихида может служиться не только в Родительские субботы, но и тогда, когда человек хочет помолиться о своем близком, в дни памяти усопшего: на девятый, сороковой день. Бывает, некоторые просят отслужить панихиду в день рождения усопшего или какие-то другие памятные дни.
– А лития?
– Лития – это сокращенный вариант панихиды. Причем литию может и мирянин отслужить. Например, на кладбище часто служится именно лития.
– Если человек не имеет возможности прийти в храм завтра, дома он может отслужить литию?
– Да.
– Вы упомянули традицию приносить на канун продукты. В некоторых храмах можно вместо продуктов положить в церковную кружку какую-то сумму.
– Пожертвование может быть любым. Никакого устава и регламента нет, это все делается по велению сердца. Эти продукты обычно передают многодетным или нуждающимся семьям, или же оставляют для нужд служащего священника.
– Если вдруг вам что-то отдали с поминального стола, нужно вознести молитву. Но часто бывает так, что имен-то не знаешь… Как правильно поступать в такой ситуации?
– Можно помолиться обо всех усопших православных христианах. Попросить у Господа Бога об упокоении их душ.
– Тема смерти для православного христианина по идее должна быть радостной, потому что он идет ко Творцу. Мы видим это на примере святых, которые жаждали соединиться с Ним, пребывая в каких-то муках. Но для обычного человека смерть – это горе, испытание, и смерти зачастую мы боимся. Как запустить этот сложный механизм перехода от трагедии к радости?
– Интересно на эту тему говорит митрополит Антоний Сурожский. Я часто это использую во время отпевания, когда родственники приходят и стоят у гроба своего близкого, любимого человека. Тяжело вот так взять и в лоб сказать им: «Вы знаете, это очень большая радость! Этот человек сейчас встречается с Господом Богом». Даже воцерковленным людям, когда они теряют близкого человека, бывает очень тяжело и грустно. Так вот, митрополит Антоний Сурожский по этому поводу говорит, что смерть – это всегда двоякое событие. С одной стороны, мы как люди переживаем и тоскуем, даже когда ненадолго разлучаемся. А здесь по человеческим земным меркам такая долгая разлука! По меркам духовным, по меркам истории человечества – это совсем короткое время. С одной стороны, это трагедия и беда. С другой стороны, смерть – это дверь, это встреча с Господом Богом, поэтому это событие радостное.
Но Господь Бог не создавал смерть. Смерть – это что-то неестественное. Может быть, поэтому человек боится смерти. Если мы вспомним Евангелие, то Господь просит Бога Отца: «Да минует Меня чаша сия» (Мф. 26: 39). Причем Он так молился, что пот как кровь на Его лбу выступала. Христос как человек страшился смерти, для Него смерть была неестественная. Он был безгрешным, а для нас смерть – это следствие наших грехов, нашего отступления от Господа Бога. Смерть – это как некая ошибка системы, ошибка программы из-за вкравшегося в жизнь человека греха, отступления от Господа Бога. Для нас потому смерть так ужасна и страшна, что Господь создавал нас не для смерти, а для вечной жизни в общении с Богом.
– Уходят из жизни, например, дети, многодетные мамы… Очень сложно принять, что это – благо…
– Нужно молиться всем сердцем и научиться доверять себя Господу Богу. Одно из самых сложных в священнической жизни – это отпевание ребенка. На самом деле, кроме слов соболезнования, поддержки и слез вместе с родными и близкими (потому что и священники плачут на таких отпеваниях) мало что можно сделать. Всегда очень трудно подобрать слова.
– Смерть страшит воцерковленного человека еще и потому, что даже если ты каялся и менял свою жизнь, ты же понимаешь, что все равно не смог исполнить все заповеди Христовы. Ты предстанешь пред Господом и дашь ответ за всю свою жизнь, все свои поступки…
– Да, чем более глубокое покаяние, тем больше осознания своих грехов. Последование ко Причастию, вечерние молитвы, да и утренние тоже наполнены словами покаяния и осознания своих грехов. Но преподобный Силуан Афонский наставлял своих учеников: «Держи ум свой в аде и не отчаивайся». Печалиться о грехах нужно, а унывать и отчаиваться – нет.
– На вопрос о том, какая смерть для них была бы предпочтительна, очень многие люди отвечают «мгновенная». В ДТП, в авиакатастрофах. Для христианина это звучит ужасно, потому что у тебя нет времени для покаяния, для последней молитвы, для того, чтобы, может быть, причаститься, если так Господь сподобит. Почему люди так не хотят иметь тот период времени, который поможет им принести истинное покаяние, изменить себя хотя бы на смертном одре?
– Потому что у не у всех есть сила воли, сила духа, величина, зрелость, характер для того, чтобы сказать: я хочу болеть, страдать, хочу быть обузой для своих родственников и им дать возможность делать добрые дела, ухаживая за мной. И самому, может быть, успеть раскаяться, – потому что, когда мы болеем, когда мы страдаем, мы имеем какое-то особое отношение с Господом Богом.
«Сила Божия в немощи совершается» (см.: 2 Кор. 12: 9), – говорит апостол Павел. Когда приходишь причащать, соборовать тяжкоболящего человека, то видишь, как он страдает (особенно это касается онкологических заболеваний), но и замечаешь, как этот человек преображается, как изменяется его взгляд, как изменяется он сам. Как он кается, как он по-другому начинает думать, мыслить, как он по-другому начинает строить свои отношения с близкими. И жизнь начинает течь по другим уже направлениям, и он начинает по-другому себя позиционировать в отношениях и с Господом Богом, и с близкими людьми.
– Старые люди в большинстве своем боятся быть обузой для другого человека. Для них это ужасно, если вдруг любимые дети, любимые внуки будут вынуждены сидеть у их смертного одра. Болезнь некрасива, неприглядна, и это очень тяжелое испытание. Бабушки-дедушки себя физически не могут обслуживать, а мысль о том, что они заставляют любимых людей вокруг них хлопотать, для них совершенно неприемлема.
– Надо просто показать свою искреннюю заботу. А тем, кто болеет, нужно помнить, что «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20: 35). Не нужно лицемерить, нужно сказать человеку, как сильно вы его любите, выразить свои чувства. Мы, к сожалению, не привыкли говорить в своих чувствах, особенно с людьми старшего поколения, не привыкли говорить о своей любви к этому человеку. И даже как-то странно и, может быть, иногда неестественно это звучит. Но когда человек уже последние годы, месяцы или недели в этом мире, то, может быть, самое время рассказать ему о своей любви, своей привязанности. Побыть с этим близким родственником или с этим человеком, который нуждается именно сейчас не только в твоей физической заботе и помощи, но, может быть, и в твоих словах любви, словах сострадания, в ласке.
– Мы ходим в храм и молимся за родных. Но нам не дано узнать, какова их посмертная участь. Иногда люди рассказывают, что дорогой им человек приснился и рассказал, где он находится… Насколько можно доверять таким «весточкам»?
– Сон – это продолжение нашей мыслительной деятельности, мы переживаем за этого человека, наш мозг не отключается. Не нужно слишком сильно доверять снам, потому что они часто бывают обманчивы.
– Как-то можно понять, насколько действенна твоя молитва?
– Мне кажется, что нужно доверять себя и своих близких милосердию Божию. Молитва – это просто труд, некий путь, которым нужно идти. А придем мы или не придем – нужно доверить Господу Богу, Его милосердию, Его бесконечной любви к нам.
Сам Бог стал человеком ради того, что мы могли быть с Ним, ради того, чтобы мы приблизились к Богу. Он пошел на смерть, умер, сошел в ад – и тех, кто Ему протягивает руку, выводит из ада. Святые отцы говорят, что Господь вывел из ада праведников, а другие добавляют, что и всех тех, кто захотел с Ним выйти. Очень важно тоже на встречу Господу Богу протянуть свои руки и в этой жизни делать такой выбор, чтобы быть с Богом, чтобы этот выбор оставался с нами после смерти.
– Еще говорят, что двери ада заперты изнутри.
– У Клайва Стейплза Льюиса в «Хрониках Нарнии» в заключительной книге, если помните, умирают дети, их сбивает поезд, и они оказываются в Раю. Только для одних Рай – это цветущий альпийский луг, и там радостно, там хорошо, и светит солнце. А для других то же самое место оказывается гнилым сараем. Я думал, что это Льюис так вольно интерпретирует, а потом нашел высказывание одного из древних святых отцов, который говорит о том же самом, только другими словами. Смысл его фразы в том, что это не какое-то географическое место, а Рай и ад – это любовь Божия. Для одних праведников любовь Божия – это согревающее тепло, согревающий огонь, а для других любовь Божия – это обжигающий огонь, который будет жечь их совесть. Одним эта любовь будет приносить муку, а другим – радость.
Беседовала Наталья Шатова
Иерей Алексей Твердов
Поддержать монастырь
Подать записку о здравии и об упокоении
Подписывайтесь на наш канал
ВКонтакте / YouTube / Телеграм