Рассмотрим кратко и следующее послание. Это послание епископу Сардийской церкви, города в Малой Азии. «И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откр. 3: 1). Эти слова должны потрясти читающего их человека. Это слова Христа вне Четвероевангелия, единственной книги, в которой, помимо четырех Евангелий, говорит с нами Сам Христос. Это страшно, что он говорит епископу: по имени ты жив, но на самом деле ты мертв. Страшное слово Христа к нам. Почему он был мертв? Потому что он согрешил перед Богом, совершал то, что сделало его душу мертвой.
Мы говорили, что грех приносит в душу смерть. Это тяжело, когда душа человека погибает. Но Бог обладает силой воскрешать мертвых. В этом наша надежда. Мы должны исследовать себя, живы ли? А как это понять? Как мы понимаем, что человек умер? Когда он не отвечает. Ты его толкаешь, говоришь с ним, пинаешь, поворачиваешь – ничего, умер. Проверил пульс – остановился, умер человек. Так и в духовной жизни. Говоришь ему одно, другое – ничего не трогает. Случаются в жизни испытания, скорби, трудности – не приходит в себя. Внутри него нет ничего, что могло бы его направить к Богу.
Когда мы были на Святой Горе, туда часто приезжал к нам один хороший парень. Он, ученый, был атеистом. Золотой человек – бескорыстный, все доброе, что бывает в человеке, было и в нем. Но был атеистом. Часто приезжал к своему близкому родственнику – монаху. Никогда не заходил в храм даже ради любопытства. Предлагали ему хотя бы разок ради интереса зайти внутрь храма, но он отвечал: «Нет, я атеист». Один раз я отвел его в Катунаки к отцу Ефрему. Отец Ефрем устроил ему настоящий электрошок. По дороге я объяснял молодому человеку, что здесь, на Святой Горе, мы не говорим друг другу: «Добрый вечер! Как дела?» Здесь несколько иначе общаются. А среди старого поколения были и немного грубоватые святогорцы. С ними нужно было говорить подобающе: «Благословите!» А потом поцеловать руку. Молодой человек отказывался руку целовать. Я сказал: «Что с тобой плохого случится? Здесь восьмидесятилетние монахи, по 50 лет в пустыне провели, среди этих скал. Этот человек – великий пророк. Почему тебе сложно поцеловать его руку?» «Нет, не буду»..
Только его увидел отец Ефрем, сразу обратил внимание и сказал:
– Иди сюда, капитан!
«Капитанами» во времена отца Ефрема называли определенных людей.
– Садись. Ты ходишь в церковь?
– Нет.
– Поэтому от тебя исходит зловоние.
Нам он велел выйти и устроил «проверку» парню, оставил его без копейки, как говорится. Целый час он был внутри. Отец Ефрем рассказал всю его жизнь, до часа, в который он родился, все рассказал. Вышел парень – весь вспотевший, в слезах, хотел исповедаться. Чудо произошло! Слава Тебе, Боже! Пришел в себя.
Другой старец, который много лет молился за этого парня, видел такое видение. Молясь о нем, увидел его в гробу, мертвого. Подбежал, чтобы столкнуть гроб, чтобы он оттуда выпал. Когда он прикасался к парню, тот был похож на дым, невозможно было ухватиться. Явился ангел Господень и сказал: «Отче, не старайся впустую, он мертвый». К сожалению, действительно, он не уверовал, остался на своем, душа была уже мертвой. Не чувствовал уже ничего. Даже этот электрошок от старца Ефрема не разбудил его.
Возможно, и мы такие же. А может быть, и еще хуже. Он хотя бы говорил о себе, что он безбожник. А мы-то говорим, что мы церковные, и на беседы ходим, и на исповедь, и причащаемся, и постимся. Такие мы щепетильные, что можем десять раз позвонить на радиостанцию, спросить, едим ли мы сегодня масло. Но подойди и дотронься до него. Или узнай он, что его сын хочет стать монахом или батюшкой, там посмотрим, что начнется. А так мы – очень «живые».
На Афон приехал один парень, чтобы стать монахом. Вслед за ним приехал его отец, который ходил на катехизаторские беседы, был членом религиозной организации, приехал, чтобы забрать своего сына, чтобы он не становился монахом. Хотел и причаститься на следующий день. Я спросил его: «А ты не стесняешься идти причащаться?» Он ответил: «Отец мой, я же на Святую Гору приехал, как же не причаститься?» «А с какой целью ты приехал на Святую Гору? Ты хочешь забрать сына, который решил стать монахом. Я не могу позволить тебе причащаться». Не допустил его к Причастию. Это был церковный человек. Он всех нас переполошил, сотрясал воздух.
Знаете, что нет страшнее человека, который думает, что он церковный, а он – мертв. Другой знает, что он не церковный, но в нем теплится надежда, что он когда-нибудь проснется, сумеет голову на место поставить, прийти в себя, покаяться, что жил без Бога. А мы, вроде бы церковные, считаем себя хорошими людьми. Мы благочестивы, но совершаем серьезнейшие грехи. Самые страшные грехи – это не блуд и любодеяние, а ненависть, враждебность, сребролюбие.
Посмотрите, что делает сребролюбие с людьми в Церкви. Жесткие диктаторы. Знаем среди таких людей работодателей – страшное дело. Иногда подходят посоветоваться: «Батюшка, хочу на работу пойти к этому человеку, он церковный». «Сынок, пойди куда-нибудь еще! Он тебя проглотит заживо». «Он же всегда в храме…» Да, он может целыми днями бывать в храме, поститься без масла, но, если ты пойдешь работать к нему, он тебя съест. Это страшно. Наш старец говорил: «В кого они верят? В Кроноса? Они ни разу не читали Евангелие?»
Христиане, духовные люди, готовы растоптать своих подчиненных, пьют кровь других, не дают ни драхмы милостыни. Устраивают скандал из-за миллионов, устраивают скандал из-за десяти драхм, жадничают, ужас, что внутри них происходит. Мертвые внутри. Другой хотя бы знает, что он мертвый. А этот думает, что он живой, церковный. Это страшно. И маловероятно, что такой сможет воскреснуть. Он живет, как оборотень.
Беседу шестую "Апокалипсис. Снимая покров" Митрополита Лимасольского Афанасия читайте на сайте
Поддержать монастырь
Подать записку о здравии и об упокоении
Подписывайтесь на наш канал
ВКонтакте / YouTube / Телеграм