Анна Власова
Иногда мне приходится слышать от православных воцерковленных людей, что куличи на Пасху – это не главное. Пасха – праздников Праздник и Торжество из торжеств потому, что Христос воскрес, а не потому, что в этот день можно есть яйца, окрашенные в луковой шелухе. Да, я согласна. Все верно. Действительно, воскресение Спасителя – главное событие в жизни христианина, ведь «если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор. 15: 14)
Но все-таки, когда я слышу слова о неважности куличей, мне становится жалко людей, которые так рассуждают. Наверное, в детстве у них не было бабушки, хлопотавшей на кухне и достававшей из духовки ароматные свежеиспеченные куличи. И я начинаю вспоминать.
Мое детство пришлось на начало 90-х годов, когда в нашем городе стали открываться первые храмы. Мой родной городок в чем-то уникален. Он был основан в 1930 году по приказу Сталина. Город светлого коммунистического будущего должен был быть свободным от религиозного дурмана, поэтому в проекте не запланировали ни одного храма. Но в начале 90-х годов власти отдали православной общине аварийное здание бывшего городского кафе, которому суждено было стать Покровским храмом. Чуть позже в православную церковь перестроили заброшенное здание кинотеатра. А еще чуть позже появился небольшой монастырь. У моего родного города нет славного прошлого, древних храмов, но нет и поруганных святынь и заброшенных, разрушающихся церквей.
В моей памяти всплывает радостная картинка из детства. Весна. Снег почти растаял. С раннего утра мы с бабушкой хлопочем на кухне. Бабушка просеивает муку через сито, потом замешивает тесто. Мне сегодня не до игрушек. Я тоже с утра на кухне.
– Бабушка, чем тебе помочь?
– Подбавь мучицы в тесто. Хорошо. Подсыпь сахарку, – бабушка дает мне четкие указания, которые я старательно выполняю.
Наконец, тесто готово. Бабушка оставляет его в большой кастрюле «подходить».
– Открывай холодильник и доставай творог, – бабушка продолжает греметь посудой. – Сейчас будем пасху делать.
Яркое солнышко светит в окошки. Настроение предпраздничное. Творожная пасха уже готова, тесто «подошло». Бабушка посыпает большой кухонный стол мукой и готовит формы для куличей. Я от нее ни на шаг. Мне все интересно. Бабушка раскладывает тесто по формам и командует мне:
– Ставь сюда самую большую форму. Этот кулич мы бабе Тане, моей сестре, подарим, – приговаривает бабушка, заботливо укладывая тесто. – У нее семья большая, им кулич большой нужен. Теперь подай мне вот ту форму, поменьше. Этот кулич мы бабе Ане, моей младшей сестре, отдадим. У нее семья поменьше, и едоков поменьше. Надо еще бабе Тоне – соседке нашей – кулич испечь. А то она болеет, ей самой не до выпечки. Как думаешь, в какой форме ей кулич сделать?
– В этой, – я протягиваю бабушке не очень большую формочку и объясняю. – Они ведь вдвоем с сыном живут, такой кулич для них в самый раз – не зачерствеет.
Так за разговорами мы с бабушкой разложили по формочкам все тесто. И себе сделали несколько куличиков, и большой кулич для бабы Тани и ее семьи, и поменьше для бабы Ани, и не очень большой для больной соседки бабы Тони и ее сына дяди Гены, и красивый кулич для освящения в храме, и кулич для заключенных в тюрьме, и два маленьких куличика (почти кексика) для меня и моей троюродной сестренки Оленьки, внучки бабы Тани.
Наконец, бабушка открывает духовку, начинает доставать готовые куличи и строго командует:
– Уйди в комнату! Не крутись тут, а то обожгу! Горячо.
По всей квартире струится аромат пасхальных куличей. Красивые, румяные, праздничные, они стоят на широком подоконнике и радуют глаз. На кухне появляется дедушка:
– Прасковья моя дорогая, опять на всю родню куличей напекла.
Наконец, за дело берется мама. Она достает луковую шелуху и зовет меня:
– Иди помогать.
Просто покрасить яйца в шелухе не так интересно, поэтому мама достает из шкафа изоляционную ленту и протягивает мне:
– Бери ножницы и садись вырезать фигурки.
Мне это дело очень нравится. Я беру в руки моток изоляционной ленты и ножницы, усаживаюсь поудобнее и начинаю вырезать кружочки, треугольники и квадратики. Рядом сидит моя мама и делает то же самое. Мы вместе наклеиваем вырезанные фигурки на куриные яйца, чтобы потом во время окрашивания луковый отвар не попал под наклеенную фигурку и на скорлупе остался светлый отпечаток. Такие пестренькие яички мне кажутся более нарядными, чем простые, ровно окрашенные шелухой.
Наконец, все готово. Мы с бабушкой идем в недавно открытый монастырь освящать куличи. Рядом с нами ковыляет соседка баба Тоня. Ее старческих сил не хватило на то, чтобы самой замесить тесто и печь, но яички она покрасила.
По всему периметру монастырского двора стоят столы. Народу видимо-невидимо. Мы занимаем место, бабушка расстилает на столе нарядное полотенце, выставляет кулич и пасху, раскладывает крашеные яички. Я с интересом рассматриваю: что же принесли люди? Бабушка зажигает свечку и ставит ее прямо в кулич. Я смотрю на веселый огонек и понимаю, что сегодня – день особенный. Такой бывает только раз в году.
Но вот на монастырском дворе появляется батюшка. Жмурясь от яркого весеннего солнца, он весело кропит святой водой и куличи, и многочисленный народ. И для каждого пришедшего человека находит доброе слово. От прикосновения холодных брызг к моему лицу становится весело и радостно. Бабушка тоже улыбается и начинает упаковывать принесенную на освящение пасхальную снедь, заодно помогает слабенькой бабе Тоне.
– Пойдемте теперь вон к тому столу, – показывает бабушка. – Там собирают куличи на тюрьму. Надо и с заключенными поделиться. Пусть в честь Пасхи вкусненького поедят.
Бабушка всегда была хлебосольной и любила кормить людей. Она ставит кулич на стол, а я кладу рядом пару крашеных яичек.
– Вот теперь можно и к Плащанице идти.
Мы становимся в длинную очередь. Народу много. Люди стоят на улице. Очередь тянется от дверей церкви до самых монастырских ворот. Мы стоим долго. Наконец, входим под своды храма. В молитвенной тишине мелькают огоньки горящих свечек. В окна струится солнечный свет. Мы подходим к Плащанице. Потом выходим из храма и направляемся к дому.
С того времени прошел не один год и даже не одно десятилетие, а воспоминания о бабушкиных ароматных сдобных сладких куличах до сих пор греют душу. И вспоминается мне раннее пасхальное утро, которое каждый год начиналось одинаково: бабушка брала кулич, несколько крашеных яичек и поднималась на четвертый этаж к пожилой и слабенькой бабе Тоне, чтобы поделиться с больным человеком пасхальной радостью. Это уже потом в моей жизни был и сознательный приход к православной вере, и учеба в воскресной школе, и поступление в православный университет, а в раннем детстве у меня были бабушкины куличи и ее твердое убеждение, что пасхальной радостью надо обязательно поделиться с близкими людьми.
Так что сейчас, когда я слышу разговоры о неважности куличей, мне искренне жаль таких людей, которые на своем жизненном опыте не прочувствовали красоту и доброту народной традиции отмечать праздников Праздник и Торжество из торжеств.
Поддержать монастырь
Подать записку о здравии и об упокоении
Подписывайтесь на наш канал
ВКонтакте / YouTube / Телеграм
