Елена Кучеренко
– Эта история о том, насколько же милостив к нам Господь. Стоит сделать лишь один маленький шаг Ему навстречу, чуть открыться, и Он уже заключает нас в Свои объятия, – говорил мне отец Евгений, батюшка с новых территорий, с которым мы дружим уже почти двадцать лет.
А еще эта история – о настоящих чудесах. Которые не всегда – «поднялся, взял одр и пошел». Хотя будет здесь и такое. Но самое большое чудо – это когда уже не нужно никакого чуда, потому что просто знаешь: Бог есть.
И знаете, что еще? Если бы все это рассказывал мне не отец Евгений, я бы не поверила. Или поверила, но не до конца. Но его я хорошо знаю. Простой он батюшка, без всяких этих интеллигентских штучек и заморочек. Верит в Бога и Богу, как ребенок. И Господь ему открывается, как ребенку. И людей посылает невероятных, и истории удивительные. Знаете, такие, как из патериков. Каждому свое, в общем.
***
Началась эта история прошлой осенью. Отец Евгений ехал по своим священническим делам и увидел на дороге страшную аварию. Грузовик врезался в «Таврию».
– Водителю «Таврии» досталось очень серьезно, – рассказывал батюшка. – Машина была покорежена, руль практически ушел в сиденье. И было очевидно, что хозяин ее, скорее всего, погиб.
В тот же день подошла в храме к отцу Евгению его давняя прихожанка Ирина.
– Батюшка, беда! Брат двоюродный, Вадим, попал в аварию. Внутри ничего живого не осталось, органы разорваны. Врачи говорят – не выживет.
Тут надо отдельно сказать, что тогда на тех территориях творился полный бардак в том числе и с медициной. Многие врачи разбежались, и специалистов катастрофически не хватало. Их и сейчас не хватает. Люди боятся заболеть, потому что за чуть более серьезным лечением нужно ехать в Крым.
В общем, нехватка медицинского персонала и всего остального сводила шансы этого человека к нулю. Хотя те медики, которые не испугались и остались, конечно, героически пытались что-то сделать.
– В реанимации Вадим временами приходил в слабое сознание, – рассказывал отец Евгений. – И в один из таких моментов на вопрос Ирины, хочет ли он исповедоваться, причаститься и пособороваться, он ответил согласием. До этого церковной жизнью не жил, крещен был только.
Фото: crimea-news.comФото: crimea-news.com
Когда Ирина сказала об этом отцу Евгению, батюшка взял Святые Дары, все, что нужно для таинств, и поехал в город в больницу. На входе он встретил знакомого хирурга и попросил, чтобы тот помог ему пройти в реанимацию к Вадиму.
– Так у нас эвакуация, вывезли всех. Опоздали вы немного, батюшка.
Тогда те места начала активно обстреливать Украина.
– Ничего у меня не получилось, – говорил отец Евгений. – Но уже одно то, что Вадим выразил согласие, – это очень хорошо. Господь, как известно, и намерение целует.
Там, куда эвакуировали больницу, у Вадима тоже не было возможности ни причаститься, ни пособороваться. Но вопреки всему он не только выжил, но и пошел на поправку. «Взял одр и пошел». И совсем недавно появился в храме у отца Евгения. Благодарил Бога за свое исцеление.
– Мы с Вадимом поговорили. К таинствам он не приступал, там все не быстро. Но уверен, у нас с ним еще будут встречи и разговоры. А там и к Богу придет человек, потому что видел такое, что не многие видят.
– Была у него жена, – рассказывал отец Евгений. – Ну как – жена? Как у самарянской жены у колодца муж. Вот такие отношения.
Женщина эта, Тамара, похоронила своего мужа, от которого у нее было четверо детей. Он умер у нее на руках от туберкулеза. А до этого она очень бережно за ним ухаживала. Потом она сошлась с Вадимом, и у них родился совместный ребенок.
– И вот когда Вадима в больнице «собирали», она вдруг резко заболела, – говорил батюшка. – Быть может, у нее и до этого было, но эта авария ее, видимо, так потрясла, что все обострилось и вылезло. Очень сильная немощь началась. Прошла обследование, и оказалось, что у нее четвертая стадия рака. Врачи сразу сказали, что лечиться уже поздно. Ничего с этим сделать нельзя. Только паллиативную помощь какую-то оказывать. Вот такая история. А они оба еще достаточно молодые, и Вадим, и Тамара – до сорока пяти лет.
Узнав об этом, отец Евгений сказал Ирине (той своей прихожанке, двоюродной сестре Вадима), что хорошо бы этой женщине исповедаться и причаститься:
– Пора к Богу обращаться, все же четвертая стадия. Не то что сразу хоронить, и чудеса бывают. Но в любом случае надо о Господе задуматься. А я готов прийти, поговорить, все сделать.
Но прошло полгода, а к батюшке никто не обратился. Правда, потом уже Ирина ему говорила, что на ее предложение Тамара ответила:
– Да ладно тебе, да какой там Бог.
– У нее дети все некрещеные были, – рассказывал отец Евгений. – Правда, потом они их все же покрестили. И Ирин муж стал крестным. Но я в одном селе служу, а они в другом покрестили. Так что я тогда не в курсе был, что там и как. Знал, что она болела, но как ситуация развивалась – не знал. Не обращались ко мне после моего предложения.
Но однажды после службы Ирина подошла к отцу Евгению вся в слезах:
– Батюшка, я была у Тамары. Она лежит, не встает. А мы к ней месяц назад ездили. Она еще ходила, все нормально вроде было. Понятно, что болезнь есть, но человек же не умирал. Не видно почти было, что с ней, если не знаешь. А теперь лежит пластом, подняться не может. Батюшка, она согласилась, чтобы вы пришли.
Отец Евгений сразу взял Дары и поехал. Тамара правда лежала. И было видно, что слегла, скорее всего, окончательно.
Фото: t.me/rtbalkan_ruФото: t.me/rtbalkan_ru
– Мы с ней немножечко побеседовали, – рассказывал батюшка. – Она, как смогла, исповедалась, и я ее причастил. Но такой глубины общения, открытости еще не получилось, когда ты чувствуешь, что через тебя проходит благодать Божия и ты – свидетель этому. Не было этого еще. Хотя вроде бы человек свой диагноз знает, понимает, что земная ситуация – безвыходная. И тут душе лететь бы к Богу. Но пока еще не до конца. Хотя начало, конечно, положено.
Это было на Сырной седмице, прямо перед этим Великим постом. А через неделю Ирина позвонила отцу Евгению:
– Батюшка, Тамара опять вас зовет, просит, чтобы вы пришли. Она хочет, чтобы и я была с ней. Я, наверное, приеду – поживу у нее.
За Тамарой, кстати, с того момента, как она слегла, ухаживала свекровь по первому мужу, Максиму (тоже интересный момент). А Вадим, хоть и жил с ней, но сам восстанавливался еще, да и за детьми смотрел.
– Я приехал, мы помолились, я ее причастил, – рассказывал отец Евгений. – Собрался уже уходить, а Тамара говорит: «Вы уже уходите? Не уходите, пожалуйста. Помолитесь со мной еще». Я тогда подумал: «Такая ситуация тяжелая. Почитаю отходную, канон, потому что видно уже, что будет». Почитал. Потом другие молитвы. И она: «Так хорошо, батюшка, когда вы молитесь, так хорошо».
Это была первая неделя поста, а отец Евгений всегда служит ее полностью – все службы.
– И каждый день после этих служб я бежал к Тамаре ее причащать, – говорил батюшка. Получается, всю первую седмицу. И с каждым днем Тамара все глубже и глубже стала раскрываться. Уже чувствовалось явное действие Божией благодати. Такая тишина, такой мир. Не передать словами. Даже уходить не хотелось от нее. И ей не хотелось, чтобы я уходил. Причащу ее, а она: «Не уходите, помолитесь еще, пожалуйста». И Ирине: «Ирочка, помолись со мной, пожалуйста». И вместе молились. Ночью будила ее, чтобы помолиться.
Тамара отказалась от наркотиков, хотя испытывала сильные боли.
– Рак из «женского» пошел по всему организму. В кости, везде, – говорил отец Евгений. – Губы кровоточили, во рту язвочки, трещины. Это все горело, ей постоянно смачивали губы. Но все равно от сильных обезболивающих она отказалась. Однажды, когда очень мучилась, попробовала. Но после того, как начала причащаться, сказала, что это зло. «Я не хочу, я хочу быть в сознании».
Так отец Евгений наведывался к Тамаре, разговаривал с ней о Христе, о вечности. Молились вместе. И в один из дней, после Причастия, она вдруг говорит:
– Я не знаю, батюшка, надо вам это рассказывать или нет. Но я, наверное, скажу. Когда вы берете Чашу и подносите ко мне ложечку, я вижу слева черную руку. Она пугает меня, хочет помешать Причастию. А как-то эта черная рука пыталась мне вместо Причастия какое-то печенье дать.
Фото: foma.ruФото: foma.ru
В другой день Ирина, которая так и жила там, рассказала отцу Евгению, что ночью после очередного Причастия Тамара встала и открыла окно:
– Я проснулась, испугалась. Она же обездвижена, а тут такое.
– Но врачи говорят – такое бывает, – делился со мной отец Евгений. – Что у человека перед смертью силы откуда-то берутся. В общем, все было за неделю: и чудеса, и искушения, и молитва общая. И так до воскресенья, до Торжества Православия.
В праздник Торжества Православия батюшка, естественно, служил. И очень радовался, что людей в храм пришло очень много. Давно такого не было. Прямо чувствовалась общая молитва.
Пришла и Ирина. Накануне она оставила Тамару на ее бывшую свекровь и Вадима и поехала домой подготовиться к богослужению. К своему уже Причастию.
– Мы помолились, а после службы Ира поехала к ней, – рассказывал отец Евгений. – А я ей сказал: «Я тоже потом приеду. Отслужу сейчас – какие у людей требы и потребности, если вопросы есть – порешаю, и тоже к вам. А ты ее готовь ко Причастию.
Приезжает, его встречает, мягко говоря, удивленная Ирина:
– Батюшка, у меня мурашки по коже. Я пришла, а Тамара такая радостная, лучезарная: «Ира, а где ты была? Ты ведь в церкви была? И отец Евгений с тобой был, да? И народу было много, правда? Давно так много не было». «Да, все так». «Ирочка, спасибо вам с батюшкой большое». «Да за что?» «Вы меня от нечистой силы уберегли».
Когда отец Евгений зашел, Тамара ему рассказала, что она как будто бы сама была в храме. Видение это, не видение, или она душой туда перенеслась, кто знает? Но говорила она, что видела и службу, и молилась там. И так ей было хорошо. Но какая-то нечистая сила ее из церкви выдергивала, прогоняла. Но у нее все равно получилось остаться.
– И она там увидела меня с Ириной, – говорил отец Евгений, – почувствовала, что мы за нее молимся. И она с таким воодушевлением, с такой радостью это говорила. Сиял человек. Я ее причастил. И так получилось, что это было последнее ее Причастие.
В тот день Тамара поделилась с отцом Евгением своими страхами, что ей еще долго лежать и мучиться. А так хочется уже к Богу.
– И будет больно… А я же не хочу колоть наркотики. Но выдержу ли я? Мне страшно. И душа моя беспокоится.
При этом батюшка рассказывал, что по Тамаре все равно нельзя было сказать, что рак ее прямо сожрал изнутри.
– Я много видел умирающих раковых больных. Видел, насколько болезнь может съесть человека. Что остается один скелет. Тут такого не было. Тамару рак ел, он ее обездвижил, но оставалось еще много, – рассказывал батюшка. – И мне тоже было страшно. И за нее, и за себя. Что я ей на это скажу? «Все нормально будет»? И верю, что Господь милостив и всемогущ, и боюсь одновременно. Как Петр: «Господи, дай я пойду к Тебе по воде». «Иди!» Петр идет и начинает тонуть. Я вот тоже никак не могу избавиться от этих страхов. С одной стороны, молюсь за человека, а с другой: «А кто я такой, чтобы Господь меня услышал?» С одной стороны, просишь, а с другой: «Верую, Господи, помоги моему неверию». Хотя много раз у меня уже было, я людей, находящихся в таком положении, причащал, и они не мучилась долго. Раз-раз – и уходили. Человек молился, созревал, открывался Богу, насколько ему можно было в этой ситуации открыться, и Господь его забирал.
Христос спасает утопающего ап. Петра. temples.ruХристос спасает утопающего ап. Петра. temples.ru
А Тамара повторяла:
– Это же долго все будет. Он же меня долго будет есть. Как же я буду?
А батюшка все думал: «А что мне ей сказать? Я же не могу ей пообещать что-то».
– Будешь готовой, Господь тебя заберет, молись, – только и сказал он.
А она:
– Как тяжело молиться. Мысли лезут всякие. Так тяжело, так сбивает враг…
– Мы тогда вместе стали молиться, – говорил батюшка. – «Господи Иисусе Христе, помилуй нас. Господи Иисусе Христе, помилуй нас». Четки свои ей дал. Кстати, нужно будет забрать. Но у нее очень сильное было переживание. И у меня. И вопль души: «Господи! Ты же все видишь, Ты же все знаешь!» И надежда, что Он все управит, и успокоение. И такое чувство, что Господь правда больше знает и больше видит. И отвечает: «Доверься Мне!» И опять: «Помоги моему неверию». И тонешь, как Петр в воде.
Тогда, в воскресенье, отец Евгений решил, что на второй неделе поста в среду будет Литургия Преждеосвященных Даров, и перед службой он заедет и причастит Тамару.
– Все приготовил, взял Дары. Звоню во вторник вечером Ирине, чтобы она Тамару приготовила. А она трубку не берет. Через час перезванивает: «Батюшка, вы можете Тамару отпеть? Умерла Тамара». И так получилось, что в воскресенье я ее причастил, мы помолились. В понедельник она говорит свекрови: «Во вторник меня с вами уже не будет. Я еще здесь, но я уже умерла. Я уже с Максимом (покойным мужем). Он ко мне приходил. А во вторник мы с вами попрощаемся». Так оно и получилось. Во вторник она умерла.
Батюшка рассказал еще, что для всех родных Тамары была большая радость, что она хотя бы в конце жизни пришла к Богу. Что она тогда согласилась позвать священника. Когда была здоровая, характер у нее был – ого-го-го. Все по-своему, и никого не слушала.
– А после Причастия они заметили в ней очень большие перемены. Действие благодати Божией. И я заметил.
И они были так рады, что она наконец исповедуется, причащается. Правда, слава Богу, – закончил батюшка рассказ. – Чудо!
Прошло два или три дня. Я уже писала эту историю и позвонила отцу Евгению совсем по другому вопросу.
– А когда у Тамары сорок дней? – спросила я вдруг.
Батюшка помолчал, а потом удивленным голосом ответил:
– На Пасху!!! Судный день, когда нет суда! Милость Господня!
Вот такая неожиданно пасхальная получилась история!
А Вадим?.. Придет окончательно к Богу и он. Он же все это видел. Да и сделаны первые шаги.
Поддержать монастырь
Подать записку о здравии и об упокоении
Подписывайтесь на наш канал
ВКонтакте / YouTube / Телеграм
