Святитель Нектарий Эгинский
Образование детей должно начинаться с младенчества, чтобы умственные способности ребенка с самого начала были обращены к добру, кротости, истине и были отвращены от зла, грязи и лжи. Этот возраст может стать наиболее непоколебимым фундаментом, на котором впоследствии будет воздвигнуто нравственное и интеллектуальное здание личности. Так, Фокилид говорит: «Ты должен наставлять его в добре, пока он еще ребенок», потому что детство – это своего рода стартовая отметка, с которой человек начинает забег, который будет длиться всю жизнь. Святитель Василий Великий также провозглашает: «…пока душа еще способна к образованию, нежна и, подобно воску, уступчива, удобно напечатлевает в себе налагаемые образы, надобно немедленно и с самого начала возбуждать ее ко всяким упражнениям в добре, чтобы, когда раскроется разум и придет в действие рассудок, начать течение с положенных первоначально оснований и преподанных образцов благочестия, между тем как разум будет внушать полезное, а навык облегчит преуспеяние». И действительно, кто не признает, что эти первые детские впечатления оказываются неизгладимыми?
В воспитателей для этого возраста природа посвятила родителей, и в особенности матерей. Исходя из их высокого призвания к воспитанию, необходимо, чтобы мы достойным образом наставляли самих матерей и заботливо воспитывали их, ведь они со временем будут служить примерами и образцами – теми примерами и образцами, слепками с которых станут их собственные дети. Ребенок до такой степени повторяет добродетели или недостатки своей матери, а также ее голос, манеры, нравственный облик и поведение, что вполне уместным будет сравнить детей с диском фонографа, который сначала воспринимает голос, а потом воспроизводит его с точными высотой, экспрессией и тембром, характерными для оригинала. Каждый жест, каждое слово, каждое движение и каждое действие матери становится жестом, словом, выражением, движением и действием ребенка. Вот почему Астерий в пятом Слове на Евангелие от Матфея говорит: «Ибо один из детей воспроизводит подобие материнского голоса, другой воспринимает большую часть ее темперамента, третий же получает оттиск своего нравственного облика от той, которая носила его во чреве». Посредством постоянного пребывания вместе с ребенком и долговременного проявления одних и тех же нравов мать воздействует на душу и нравственный облик чада, и таким образом именно она первой направляет ребенка к добру.
Одним взглядом, одним поцелуем, одним своим сладким словом и нежной заботой мать может незамедлительно пробудить в сердце ребенка стремление и расположение к добру. Подобным образом, всего одним неодобрительным взглядом, одной слезой, стекающей по ее щеке, одним выражением, свидетельствующим о скорби ее сердца, она может избавить ребенка от самой губительной сердечной опасности. Ребенок, вскормленный на лоне матери и согретый в материнских объятиях, начинает любить раньше, чем узнает о понятии «любовь», начинает подчинять свою волю нравственному закону еще до того, как узнает о существовании этого закона, и именно мать – тот человек, благодаря которому в сердце ребенка пробуждается первое представление о Боге. По этой причине святитель Василий Великий (в письме 223) говорит: «…то понятие о Боге, которое я приобрел с детства от блаженной матери моей и бабки Макрины, возрастало во мне, потому что с раскрытием разума не менял я одного на другое, но усовершал ими преподанные мне начала. Как возрастающее семя, хотя из малого делается большим, однако же само в себе остается тем же, не в роде изменяясь, но усовершаясь чрез возрастание; так, думаю, и во мне тот же разум возрастал по мере моего преспеяния и не заменен теперешним бывший вначале».
Также и величайший из современных педагогов, Песталоцци, возлагая на мать все религиозное воспитание ребенка, восклицает: «Я верил в свою мать. Ее сердце явило мне Бога. Мой Бог – это Бог моей матери. Бог моего сердца – это Бог сердца моей матери. Мама, мама! Ты показала мне Бога в своих наставлениях, и я обрел Его в своем послушании тебе. Мама, мама! Если бы я должен был забыть Бога, мне пришлось бы забыть и тебя».
Однако так же, как любое доброе действие, слово и устремление становится краеугольным камнем последующих добрых действий, слов и устремлений ребенка, так и каждое злое действие, слово и устремление матери содержит в себе тлетворное семя последующих злых действий, слов и поступков ребенка, ведь ребенок становится таким же, как его мать.
Если душа матери безобразна и зловредна, или темна, или развращена, или жестока и сурова, ее наклонности – злы, а поведение – скандально и неприлично, или если она склонна к непочтительности, или к гневу, или к неистовым страстям и ненависти, то и в ребенке быстро прорастут зародыши этих зловредных пороков. Но если, напротив, душа матери богоподобна, чиста, весела, невинна и полна страха Божия, ее наклонности – щедры и святы, а нравы мирны, боголюбивы и человеколюбивы, то и душа ребенка, отражаясь в подобном зеркале и неосознанно подражая матери, становится такой же и со временем являет проростки добрых семян. Вот почему, когда великий Наполеон спросил выдающегося педагога Генриетту Кампан: «Что нужно Франции, чтобы приобретать достойных и благородных людей?» – эта умнейшая женщина ответила монарху: «Матери». «Тогда, – сказал великий человек, – назначьте достаточно женщин для этого дела государственной важности».
Благодаря огромному влиянию, которое они оказывают на своих детей, матери могут приводить их в соответствие со своим характером так же легко, как гончар с легкостью лепит из глины любой предмет, который только задумал. Принимая во внимание особую восприимчивость детства, Диоген говорил, что «воспитание детей подобно работе гончара; ибо как гончары, когда глина мягкая, могут придавать ей любую форму, какую пожелают, но после обжига уже ничего не могут вылепить из нее, так и молодые, будучи легко обучаемы в детстве, по достижении совершенных лет становятся неспособными к воспринятию какой-либо новой формы». А Плутарх (в книге «О воспитании детей») заявляет: «Юность – это легко формируемая и податливая материя, и научение бывает легко усвояемо ее еще мягкими душами». Поэтому в течение нежных детских лет матери могут наиболее эффективно и глубоко воздействовать на душу ребенка, его мысли, эмоции, разум, воображение и нравственный облик, а в последующие годы, когда сердце ребенка ожесточается, образование становится если не невозможным, то чрезвычайно трудным, как справедливо заявляет божественный Златоуст: «Вы должны были с самого начала предвидеть эти пороки и, когда он был покладист и еще совсем юн, обуздывать его строгостью, приучать к исполнению обязанностей, упорядочивать его поведение, останавливать болезни его души. Вы должны были срезать колючки тогда, когда этот труд был легче, когда, будучи в более нежном возрасте, они удалялись с большей легкостью, прежде чем страсти, пренебреженные и разросшиеся, не стали трудными для обработки. Вот почему и Писание говорит: "Нагибай выю его в юности" (Сир. 30: 12), – ибо так гораздо легче осуществляется воспитание детей».
Соответственно, матери, как в силу своего высокого призвания, так и в силу своего субъективного значения, независимо от этого служения, должны с младенчества получать подобающее им воспитание. А подобающее им воспитание есть то, которое имеет предметами своего формирования ум и сердце, ибо они суть два полюса, вокруг которых вращается как интеллектуальное, так и нравственное воспитание человеческой личности. Когда одно из двух бывает пренебрегаемо, формирование личности становится неполноценным и ущербным.
Ум и сердце, несмотря на то что они являются органами единой души, все же требуют разных инструментов и способов формирования, потому что сердце, благодаря интуиции, принадлежит сверхъестественному миру, в то время как ум, в силу своей рациональности, принадлежит миру естественному. Так что каждое из двух должно быть тщательно воспитано в своих надлежащих истинах. А надлежащие истины их таковы: для ума это образование, а для сердца – религия. Мы должны давать нашим девочкам и образование, и религиозное воспитание, чтобы и они могли передать эти две вещи своим собственным детям.
Образование и благочестие – это два ярких маяка, которые направляют мореплавателя по бурному течению его жизни, защищая от всякого кораблекрушения и уводя от опасных рифов. Они суть два глаза души, которыми она оглядывается вокруг себя и непреткновенно двигается к счастью и спасению. Они суть два духовных органа, которые совершенствуют человека и представляют его достойным своего высокого происхождения и высокого положения в мире. Только сформированные таким образом матери могут воспитывать добродетельных детей, хороших граждан и храбрых мужчин. Яркими примерами тому служат матери всех великих и добродетельных мужей, а наиболее ярчайшими из этих примеров являются матери трех Вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста.
Фото: Святители Василий Великий и Григорий Богослов. Роспись парекклисиона св. Иоанна Предтечи мон-ря Хиландар на Афоне. 1683-1684 гг.Фото: Святители Василий Великий и Григорий Богослов. Роспись парекклисиона св. Иоанна Предтечи мон-ря Хиландар на Афоне. 1683-1684 гг.
Эти матери, желая дать своим детям как можно более совершенное образование и отточить их ум посредством греческой философии и науки, без колебаний отдавали их языческим учителям, чтобы их дети могли интеллектуально развиться достойным образом. Они не придавали значения заблуждениям этих учителей, потому что были уверены в себе, были уверены, что посредством собственного примера они смогли всецело привить сердцам своих детей свою собственную любовь к истинному знанию и свою горячую религиозную ревность. Они осознавали, что ничто не окажется достаточно сильным для того, чтобы поколебать религиозные принципы и убеждения их сыновей, потому что эти принципы и убеждения были надежно построены на камне!
Последовательные в своих убеждениях Емилия и Нонна, добрые и благородные матери святителей Василия Великого и Григория Богослова, отправили своих сыновей в Афины, в сердце образования и просвещения того времени, но также и центр идолопоклонства, где языческая религия царствовала во всем своем величии. Однако они не были посрамлены в своей уверенности, потому что эти два молодых студента, имея живой пламень веры во Христа в своих сердцах, оставались неподвластными этим влияниям на протяжении всего периода обучения в Афинах. Ибо, не быв потрясены ни учениями профессоров, систематически ополчавшихся на христианство, не прельстившись пышными церемониями языческих культов, но оставаясь бдительными и живыми в своих религиозных убеждениях, они вернулись к своим матерям, представив им себя как награду за их воспитательные труды, за их материнскую заботу и за их добродетели.
И эта награда была поистине великолепна, потому что они принимали своих детей, признавая их членами Тела Христова, то есть членами собственного тела. Ибо кто не член Тела Христова, тот не может быть членом своей матери-христианки, ибо мать-христианка, будучи членом Тела Христова, не может иметь чужой член, гнилой и поврежденный. Если бы сыновья заблудились, это означало бы их погибель! Мы можем с полным правом назвать сохранение веры во Христа их сыновьями наградой для них – наградой, которая никогда не была бы получена, если бы эти матери сами не были воспитаны по-христиански.
Мать Иоанна Златоуста, добродетельная и благородная Анфуса, овдовела в возрасте двадцати лет и, имея единственного сына, всецело посвятила себя его воспитанию, оценив труды, направленные на воспитание сына, выше второго брака. Но точно так же, когда тот, кто был ей дороже всего, ее единородный сын, достиг совершеннолетия и нуждался в последующем образовании, эта женщина без колебаний доверила его языческим учителям для развития его интеллектуальных способностей. Ее уверенность в собственной христианской вере была уверенностью в своем ребенке, потому что она знала, что всю ее перелила в сердце своего возлюбленного сына. И она тоже не была посрамлена, потому что сразу же после окончания учебы, совсем недолго поработав преподавателем риторики, Иоанн отдал себя служению Церкви. Ливаний, учитель Иоанна, был глубоко огорчен тем, что ему не удалось обратить ученика в собственную религию, и восклицал: «Увы! Какие женщины есть среди христиан!» – указывая этими словами на причину своей неудачи. Как воистину красиво! Какие блестящие примеры мы имеем перед собой в лице этих благочестивых матерей! Какие чудесные, вдохновляющие образы!
Кто может отрицать, что именно матери воспитывают великих и добродетельных мужчин? Вот почему Руссо говорит в «Эмиле»: «Мужчины желают всегда быть такими, какими женщины хотели бы их видеть; если ты хочешь, чтобы мужчина был великим и добродетельным, научи женщину, что есть величие и добродетель». Следовательно, мы должны формировать матерей в соответствии с теми примерами, которые имеем перед собой, и мы должны начинать эту работу с самого их детства, чтобы быть уверенными в будущих плодотворных результатах.
Необходимо религиозно и интеллектуально формировать наших дочерей, чтобы представить их достойными их высокого призвания. И важно, чтобы благоговейное образование и образованная религия существовали бок о бок, ведь только они являются надежной провизией для путешествия по морю этой жизни, провизией, которая может пригодиться человеку во многих отношениях.
Одностороннее образование предосудительно и приводит к одному из двух неблаговидных последствий: либо к суеверию, либо к презрению всего Божественного. Такое тяжелое положение является естественным следствием и прямым результатом того типа образования, которое было дано.
Интеллектуальное и религиозное формирование подобны двум деревьям разного вида, посаженным на одной почве, но требующим одинакового внимания и заботы для своего параллельного роста. Неравномерное возделывание приводит к непропорциональному росту, который своим результатом имеет увеличение и господство одного и увядание и уменьшение другого. Ибо, если все внимание вращается только вокруг ума, неизбежна болезнь религиозного восприятия. А если наша забота вращается только вокруг религии (причем необразованной), интеллектуальные способности увядают и притупляются. Результатом первой ситуации является нерелигиозность и атеизм, за которыми следуют безграничные ужасы, а результатом второй – суеверие, это проклятие человечества, которое, держа в своих руках огонь и меч, грозит смертью каждому, кто имеет другое мнение. Таковы суть результаты одностороннего образования и несовершенного воспитания будущих матерей.
Перевела с английского инокиня Иоанна (Голик)
Сайт NECTARIOS of Pentapolis. Mothers and the Upbringing of Children
Поддержать монастырь
Подать записку о здравии и об упокоении
Подписывайтесь на наш канал
ВКонтакте / YouTube / Телеграм
